Отзывы на фильмы Саши Верхея c положительными оценками

"В интервью изданию The Guardian Ларс фон Триер заявил, что его фильм вдохновлён Дональдом Трампом: «Фильм восхваляет идею того, что жизнь — злая и бессердечная штука. Это подтверждает недавнее воцарение homo trumpus, Крысиного короля»."

Подоплека, конечно, интересна, но...

Вас ведут по кругам Ада, попутно вы слушаете исповедь грешника. А он исповедуется, "здесь почему-то исповедуются все" (Вёрдж), рассказывает о своих преступлениях, о своих произведениях искусства, о свой морали и цели, рассказывает насколько они важны и великолепны. Разве?

Речь об убийствах, говоря простым языком. И речь об искусстве постройки "дома".

Режиссер погружает нас в будни маньяка. По мере возрастающего отвращения и шока от просмотра хладнокровных убийств женщин и детей вдруг начинаешь слушать и слышать, о чем он говорит. О чем режиссер говорит.

Он говорит о том, что у него есть свои убеждения. Мир не идеален, жесток, безразличен. Так почему бы не быть таким же, но почему бы не заплатить миру тем же. Слепые и глупые люди (все) становятся материалом для его произведений, и, в конце концов, домом для него.

Исповедуясь, они, герой и Вёрдж, доходят до девятого круга Ада, где сопровождающий, кажется, уже убежденный в чем-то (в предательстве?), удивляется, почему герою отведен не девятый, а всего-лишь седьмой круг.

Его Рай показывают лишь на мгновение, только для того, чтобы герой ощутил сожаление о дыхании поля.

А последняя сцена меня немного разочаровала. Герой стремится попасть в Рай, но, конечно же, в итоге срывается в бездну. Он остается слеп до последнего мгновения.

Hit the road Jack and don't you come back no more, no more, no more, no more.
Hit the road Jack and don't you come back no more.
What you say?

Нимфоманка Джо продолжает рассказывать грустную и жестокую историю своей жизни, своей любви и болезни, граничащих с патологией, одинокому мужчине по имени Селигман, приютившем и спасшем от ее вероятной смерти.

Решение знаменитого датского кинематографиста, озорника и провокатора, эстета и просто новатора Ларса Фон Триера расчленить свой наиболее амбициозный и эпатажный проект, порнодраму «Нимфоманка» 2013 года, на две равноценные части и проигнорировать участие фильма в конкурсной программе самых значительных киносмотрах мира можно обьяснить не столько творческой блажью, сколь тонко и изощренно просчитанным коммерческим ходом. Впрочем, цельность картины от этого решения ничуть не пострадала.

«Трилогия Депрессии», завершающим аккордом которой и стала «Нимфоманка», в карьере Фон Триера занимает, пожалуй, особое место и находится в отрыве от всех предыдущих его работ. Вобрав в себя все идеологические и художественные изыскания Триера как из его трилогии «Е» — самой близкой по стилистике к Тарковскому — так эмоциональную насыщенность «Трилогии о Золотом Сердце», «Трилогия Депрессии» стала самой личной в творчестве скандального датчанина, который в каждой из частей данной трилогии изливал на зрителя все свои духовные метания, психосексуальные фрустрации и сублимацию множества собственных страхов, провоцируя и эпатируя публику. «Нимфоманка» же, в свою очередь, стала тем фильмом Фон Триера, в котором как никогда много самого Фон Триера, ибо и фильм первый, настроенный скорее на комедийную волну, и фильм второй, ушедший из гротеска на мрачную территорию психологической драмы и эротического триллера с элементами хардкора, буквально переполнены самоцитатами из предыдущих работ режиссера — от самых ранних до последних — и биографическими деталями, превращающими «Нимфоманку» в своеобразную квинтэссенцию всего творчества Ларса Фон Триера, дешифрующую и преобразующую окружающую режиссера реальность, удручающий быт, в сложнейший набор символов и метафор с религиозным оттенком.

В фильме втором Джо в исполнении актрисы Шарлотты Генсбур, ставшей чуть ли не музой режиссера со времени смелого сотрудничества в «Антихристе», все больше погружается в собственное моральное и физическое падение. Предыдущие любовники, в том числе и романтичный Джером, оставлены за бортом ее жизни и забыты и в поиске острых ощущений Джо начинает совершать опрометчивые и необьяснимые поступки с точки зрения логического поведения. Ее грехопадение, начатое в круге первом, с первого момента познания собственного естества, с первой мастурбации и первого минета(познания умножают скорбь и рождают опыт), становится неизбежным и шокирующим в круге седьмом и восьмом. Структурно фильм будто перекликается с «Божественной комедией» Данте Алигьери и главная героиня фильма Джо проходит обратный путь — из Рая, которым было ее детство, сквозь Чистилище ошибок, в самый Ад, лишь в котором под зорким оком рыбака Селигмана(рыба, как известно, является одним из символов Христа) ей предстоит искупление и раскаяние. Заключительные три новеллы «Нимфоманки» уже не столь сдержанны, как первоначальные пять, и Фон Триер с присущей ему откровенностью и беззастенчивостью демонстрирует, как Джо становится жертвой собственных желаний, подкрепляя сие сценами menage a trois a la noire(причем данная сценка разыграна в духе типичнейшего салонного порно в духе синьора Д, Амато, с оттенками нарочитого гротеска в отношении чернокожих самцов), лесбийскими сценами на грани жизнеописаний синеволосой Адель и садомазохистскими экзерсисами, которые, впрочем, не тянут на шок-контент и служат лишь для большего раскрытия главной героини.

Крайне интересными с точки зрения разоблачения мужского в женском становятся герои Джейми Белла и Жан-Марка Барра, ибо и в отношении мужчин Фон Триер не скрывает своей иронической интонации, потому глупо и недальновидно обвинять режиссера в мизогинических воззрениях и вообще в человеконенавистничестве. Фильм «Нимфоманка», как и «Антихрист», как и «Рассекая волны», как и «Меланхолия», как и «Танцующая в темноте» по-своему отвечает на извечный вопрос Фрейда: «А что хочет женщина?». Судя по «Нимфоманке», ответ прост — любви. Но любовь вполне может стать болезнью и патологией; «Нимфоманка: Часть 2» отлично показывает последствия этой хвори, избавляясь начисто от флера легкости, и в финале становясь мрачным триллером с неоднозначным философским финалом, все ответы в котором предельно деконкретизированы, расплывчаты.

Вторая часть ленты стала самой насыщенной по драматургии. Джо, легко и непринужденной порхающей из кровати в кровать, предстоит стать матерью и обрести свои жизненные приоритеты. Кто она, в конце концов? Жена, мать, любовница, просто Женщина, падшая, грязная шлюха без остатков морали… Мучительные роды, безумие, бегство и цепь насилия… Увы, изменить свою природу Джо не во власти, а потому дальнейшие трагические события не несут в себе отпечатка случайности, а вполне укладываются в созданную режиссером закономерность самоуничтожения, финальным аккордом которого становится печальное состояние Джо, избитой и униженной, оскорбленной и фактически стертой из памяти. По Триеру, тем женщинам, поддавшимся лишь зову плоти, не дано стать матерями, но для них и для себя, в том числе, ведь «Нимфоманка» априори слегка автобиографична для Триера, он видит свет в конце темного туннеля, ибо Депрессия побеждена. Селигман со своим рациональным умом и в то же время верой в божественное и сущее становится для Джо и спасителем, и палачом, и просто слушателем, и чуть ли не соучастником ее оргий. Если в фильме первом герою Стеллана Скарсгарда была отведена роль декоративная и он был в тени, то во второй части он и Шарлотта Генсбур выдвигаются на первый план. Их длинный разговор сродни пути Моисея на обетованную Землю, групповая психотерапия прерывается групповыми половыми актами(впрочем, сиюминутными), и кажется, что нимфоманка Джо наконец обрела своего единственного и излечилась.

«Нимфоманка» — это внежанровая и отчасти действительно эпохальная во всем творчестве датского апологета нового кино работа, поражающая изобретательной постмодернистской полифонической режиссурой, блестящей подспудной символикой, яркими актерскими перформансами, в том числе Шарлотты Генсбур, для которой роль Джо стала чуть ли не ее персональным бенефисом. И лишь неизбывное время покажет, станет ли «Нимфоманка» лучшей работой Ларса Фон Триера или, как всегда, он уготовил немало козырей в своем рукаве.

На черном, как смоль или уголь, асфальте в зловещем переулке, напоминающем огромный бездонный гроб, лежит избитая до полусмерти женщина в легком одеянии. Ее зовут Джо, просто Джо, просто Женщина с обычным простым мужским именем и долгой историей своей жизни, которую она начнет рассказывать на протяжении длинной и словно вечной полночи своему случайному спутнику, решившему ей помочь — холостяку Селигману.

Начавшись с традиционной для Триера отсылки к Андрею Тарковскому(впрочем, через всю картину проходит красная нить «Зеркала» и главная героиня «Нимфоманки» моментами выглядит как эдакий парафраз персонажа Тереховой), том первый этой длинной и интересной биографической истории, состоящей из пяти равноценных по сюжетному содержанию и смысловому контенту глав, погружает зрителя в юность, молодость и постепенное взросление Джо, причем Фон Триеру не откажешь в специфическом черном чувстве юмора, пронизывающем три из пяти рассказанных Джо историй и придающем фильму своеобразный оттенок легкости. Триер играючи, без академичных философствований, умело ведет зрителя в самые потаенные уголки души и тела Джо.

Совершенно не сдерживая себя в кинематографическом языке, насыщая фильм стилистической эклектикой, прибегая то к черно-белому изображению, настраивающему на мотивы Ингмара Бергмана, то к изобразительным изыскам рваного монтажа, то творя чрезвычайно поэтическую и выхолощенную эстетику в определенных сценах, избегая узкой и ограниченной перспективы, Фон Триер словно стремится в «Нимфоманке» опровергнуть и уничтожить собственные же творческие методы, изобретенные в «Догме-95». Уход от догматизма был заметен еще в «Антихристе», первой части депрессивной трилогии, но в «Нимфоманке» это становится наиболее ярким. Шероховатость и документальность неотрепетированной реальности жизненного театра подменилась визуальным пиром, в котором для вящего понимания сути происходящих на экране событий важны даже мелкие детали, символы и метафоры, служащие ключом для открытия микрокосма в макрокосме созданной режиссером духовной Вселенной главной героини, оказавшейся в период после 40 лет на Голгофе. Селигману в свою очередь отдана роль не столько пассивного наблюдателя и отстраненного слушателя, сколь самого Спасителя.

С присущей режиссеру неполиткорректностью Триер в «Нимфоманке» мастерски разбрасывает целую россыпь одиозных и табуированных тем современного общества и не только европейского, ибо время и место действия фильма скорее условны, фантомны, эфемерны. Иногда кажется, что действие происходит в Скандинавии, а иногда — на берегах туманного Альбиона, словно отсылая к мифологии «Рассекая волн» и характеру жертвенной Бесс. Каждую одиозную тему, начиная от зарождения подростковой сексуальности, этого maladolescenza, педофилии, расовых конфликтов и непростых взаимоотношений отцов и детей Фон Триер расчленяет для зрителей усердно и изобретательно, при этом умудряясь обходиться явными, но не вызывающими намеками, высказываясь при этом ясно и понятно, но не излишне морализируя. Намеки, намеки, намеки… Их в картине очень много, зато хваленой порнографии совсем чуть-чуть(в режиссерской версии явно этого добра уже больше), а уж по сравнению с фильмами Катрин Брейя «Нимфоманка» и вовсе выглядит безобидной и целомудренной.

Если в зловещем «Антихристе» Женщина была вместилищем и сосредоточием Зла, в «Меланхолии» — катализатором надвигающегося Апокалипсиса, то «Нимфоманка», в свою очередь, стал самым приземленным фильмом, в котором Женщина в лице Джо лишена своего деструктивного божественного, дьяволического ореола. Силен в картине антирелигиозный подтекст, но фильм движется тропами на притчи с сакральным началом, а философской драмы с витиеватым и убойным концом. И жанр фильма неопределен, эфемерен — это кино, в котором сплелись в едином страстном танце и просто жизненная драма, переходящая в бурную трагедию одной личности, более чем условной, и жестокая черная комедия нравов, и эротическая мелодрама, и сочное арт-порно, и фетишистский БДСМ-триллер, и антирелигиозный памфлет, и это лишь только начало…

Вторая часть мне понравилась чуточку меньше, но я воспринимаю историю цельной, поэтому оценил обе части одинаково. Именно тут раскроют уже интригу, как Джо оказалась побитой на дороге, где ее и нашел добродушный собеседник Селигман. История Джо была по-прежнему интересной, потому что закончилась она на весьма волнительном моменте. Но вторая часть получилась более жесткой. Если в предыдущей серии Джо получала хоть какое-то физическое наслаждение, то в этой части будет больше возмутительного, чем приятного.

Как по мне, то лучше пусть показывают секс на экране, чем физическое насилие над женщиной. Некоторые кадры прям напомнили другую датскую драму «Код синий» Урсулы Антоняк. Там даже главная героиня была такой же худой и возрастной, как и Шарлотта Генсбур. Мне кажется, что ни одному нормальному человеку не понравится смотреть на то, как избивают Джо со всей страстью. Ну, только БДСМ-фетишисты придут в восторг от флагелляции с кровоточащими ранами. В прочем, вряд ли у Джо появится поддержка и сочувствие зрителей. Особенно в вопросах материнства и отношения к педофилии. Это, конечно, более возмутительно, чем напихать в себя столовых приборов до отказа и предаваться лесбийским ласкам со своей ученицей.

Отчасти я согласен с Селигманом в том, что будь главная героиня мужчиной, то история стала бы менее провокационной. Но сравнивать все-таки не стоит даже на примере связи с ребенком. Все-таки женщина носит плод под сердцем, рожает, кормит грудью и т. д. Так что связь матери с ребенком намного сильнее, поэтому и возмущений гораздо больше. Это не та ситуация, где стоит приплетать равенство полов. Хотя во второй части кажется, что Ларс фон Триер решил вообще задеть всех, кого только можно, приплетая сюда церковь, называя негров неграми и т. д. Слишком много провокации на два часа. Хотя не исключаю варианта, что мне просто надоела чернуха. С контркультурой вообще нужно обращаться по-особому. Тот же Паланик в небольших количествах пишет весьма оригинально, но если читать залпом, то получаешь overdose. Так у меня вышло с Триером на этот раз.

Больше всего понравилась первая половина второй части про семейную жизнь Джо и Джерома. Постельные сцены даже выглядели эротично, а не вульгарно. Встречи с мистером Ка уж очень на любителя, хотя наслаждения через боль сейчас еще на волне успеха. Но не думаю, что знание «молчаливой утки» кому-то поможет в жизни. Видимо, она здесь нужна только для того, чтоб ассортимент фетишей был еще богаче. Линия Пи мне совершенно не понравилась, потому что этот персонаж изначально не вызвал у меня ни симпатии, ни жалости. А уж после преобразования Пи тем более. Да и концовка была предсказуемой. Лично я еще в первом фильме понял, к чему клонит Селигман со своими подобострастными речами.

Можно долго спорить на тему того, нужно ли нам такое кино и стоит ли его относить к произведениям искусства. Могу сказать от себя, что это лучшая работа Ларса фон Триера, которая в идеальных пропорциях совмещает его склонность к эпатажу и философским размышлениям. Я поражен смелостью актеров, которые согласились на эти скандальные роли и безупречно сыграли их. Получилась специфичная драма, которую будут либо возносить до шедевра, либо ругать и взывать к морали. Вряд ли кто-то останется равнодушным. Если кто-то будет говорить, что его не зацепило, то я не поверю. А еще очень надеюсь, что у Триера не будет подражателей, которые начнут снимать порно с претензией на великое. Мировому кинематографу вполне достаточно одного ненормального режиссера, который отлично делает свою работу.

Итак, внезапно оказалось, что вторая часть Нимфоманки фон Триера выходит не в марте 2015 года, а в марте этого года и я чудом успеваю на неё сходить. Зато успел-таки.

Вторая часть немного более жёсткая, уже нет юношеских шалостей, есть шалости весьма взрослые. Как в плане сексуальных сцен, так и в плане общего сюжета: выбивание долгов, например.

Ларс фон Триер опять решил поиграться с общественным мнением (см. «поддержку» нацистов, ага), и это у него получается весьма неплохо и в тему. Можно, конечно, занять пуританскую позицию и сказать, что вообще эта дилогия является игрой с оным, но я это делать не собираюсь. Вывод слов из языка (негры, нимфоманка в кругу групповой терапии) и лживость этого процесса, тупые ниггеры, которые не смогли поделить, так сказать, отверстия во время подготовки к DP, даже до медали педофилам, которые детей не насилуют, дошёл.

Однако при этом фильм не выглядит каким-то глупым вызовом, чтобы всякие моралфаги подняли вокруг него бучу и вызвали тем самым интерес. Он выглядит тем, чем должен быть. Интересным повествованием о жизни нимфоманки, мотивы из которой переплетаются с чем-то большим, будь то рыбалка или «святотатственная» пародия на Преображение Господне. Да и контрастирующие друг с другом до последней секунды фильма (что интересно, когда чистый контраст разбился новым мощным действием — убийством, экран погас) весьма интересно смотрятся.

Ну и да, финал — единственный спорный момент. Он вроде и логичен, но не только такое развитие событий вытекало из повествования. Фон Триер как будто выбрал самый обидный конец, и не понятно, ругать его за это или с умным видом кивать головой.

Отдельно хочется похвалить саундтрек. Приятные классические темы звучат в этом фильме как надо. Их подбор идеален.

В общем, дико советую эту дилогию, годнота.