Отзывы на фильмы Евы Пушчинской

До определённого переломного момента в своём творчестве гений сумрака человеческого разума Дэвид Линч не принадлежал к тому многочисленному аки легион сонму творческих единиц, кто нарочито, в открытую, не без эксбиционистского удовольствия переносит на кинопленку детали своей жизни, препарируя её с очевидным экзистенциальным сладострастием. Как и все сюрреалисты, Линч склонен к тотальному отрицанию бытового примитивизма, его киновселенная прикована железными цепями к надреальности, ирреальности, а там и прошлое, и настоящее, и будущее растворено в серной кислоте эксплицитной образности. Но пришёл и его час волка, и в 2001 году Линч снимает «Малхолланд Драйв» — авторскую исповедь, где Фабрика Грёз, Голливуд представлен режиссёром как царство мёртвых. Последовавшая же за «Малхолланд Драйв» «Внутренняя империя» 2006 года и вовсе стала, пожалуй, самым личным и автобиографическим творением Линча, поскольку весьма нетрудно найти в сюжете этой ленты отголоски крайне мучительного брака режиссера с Изабеллой Росселлини. Но это лишь внешний слой картины.

Кем в сущности является Никки Грейс, главная героиня «Внутренней империи»? Это актриса, находящаяся в творческом кризисе, идущая себя и свою роль, и при этом терзаемая, порой совершенно необоснованно, ревностью своего мужа. Линч практически не показывает зрителям мужа Никки; он фактически затворник, отшельник, коим некогда был в 70-80-х годах сам режиссёр, приманивший этой своей загадочностью Изабеллу Росселлини. И как и вымышленная Никки, реальная Изабелла мучилась в этом браке, ей было сладко и горько, больно и томно. Вместе с тем вторым отражением самого Линча в фильме становится Кингсли Стюарт, постановщик проклятой картины, в которой занята сама Никки и Дэвон Берк — сублимация всех ревностных страхов самого Линча. Стюарт в своей кинематографической работе — жёсткой, властной, подавляющей — суть рифма и самому Линчу, доведшего Изабеллу Росселлини до нервного срыва. Таким образом, перевоплощая на экран самый свой тяжёлый опыт отношений Дэвид Линч буквально проводит жирную черту над ним, отпуская все свои терзания на свободу, как Никки отпустила Потерянную Девушку, прощая и себя, и реальную Изабеллу при том, что на прямой контакт с актрисой Линч так и не решается. В кинематографе все проще…

Но, между тем, Внутренняя империя это не только империя самого режиссёра. Таковой обобществляющей империей являются авторские иллюзии, преподнесенные в удобном формате «фильма в фильме». По сути каждый кинематографический объект, любое кино в отрыве от жанров и стилей, это отдельная Вселенная, самоценный и самоцветный мир, претендующий на первичную реальность. Во Внутренней империи зритель наблюдает как порой незаметно стираются грани между постановкой и всамделишной бытийностью; роковой сценарий обретает плоть в нашем мире, захватывая в заложники чужой авторской воли — Режиссёр в картине не более чем посредник, а Демиургом, истинным и безжалостным, является невидимый сценарист — исполнительницу главной роли, которая жертвенно отдаётся на заклание этим язычникам от Цейса. Причём её жертва добровольна; настоящее искусство, по Линчу, это тотальное разрушение и растворение психофизиологической сути человека, актёра, природа которого заключается в множественностях перевоплощений, до степени утраты своей индивидуальности, в изощренном вымысле, который становится для него первичнее того, что снаружи.

Но вместе с тем Внутренняя империя — это империя нашего сознания, подсознательного. В фильме Линча сознание интроспективно, то есть все, что режиссёр показывает, происходит внутри разума субъекта Никки. Сознание главной героини становится фильмом, на протяжении которого она заново проживает свою жизнь и обретает своё истинное Я, коим есть Потерянная Девушка, заточенная до поры до времени в недоступных пределах разума Никки. Кролики — это посредники между подсознательным и бессознательным; это цепкие страхи и комплексы самой Никки, в прошлом которой было что угодно, но не гламур и притворство. Но когда приходит время понять кто ты и что ты есть, оказывается, что для Никки, обманывавшей саму себя на протяжении многих лет, это до чудовищности тяжело, мучительно, происходит слом её сознания, невысказанные кошмары оживают, а доппельгангеры своего затаенного озлобления несут лишь боль не только для Никки, но и для всех, кто был причастен к её судьбе.

И империя страстей и пороков человеческих это тоже, по Линчу, Внутренняя Империя. Кого не копни, неглубоко даже, из героев этой картины, то станет ясно, что для протагонистов во Вселенной Линча никогда и не было места. Никки — актриса, жаждущая большей славы, денег, готовая на все ради роли, даже если цена за неё будет высока: её жизнь и разум. В ней воплощены алчность, жадность, слепота. Девон Берк — самовлюбленный, эгоистичный, эгоцентричный актёр, пожалуй, давно продавший свою душу даже не за гениальность, но за отблеск её. Он — очевидное воплощение похоти и гордыни. В Кингсли Стюарте Линч воплощает уныние и гнев от невозможности создать то, что он желает, но не способен сделать, но лишь до определенного времени. Им овладевает зависть, как и Дорис Сайд, которая идёт на убийство, обрекая себя в дальнейшем на ничтожное небытие. Линч снова возвращается к финалу фильма к мысли о Голливуде как городе мёртвых, ибо «фильм в фильме» завершается смертью на Аллее Славы. И дальнейшим переходом Никки в потусторонье. Одновременно порождённая режиссером множественная тройственность — мир Потерянной Девушки, Польский Ад, Голливуд и Никки — кривозеркалит Трём Ступеням Лестницы Мироздания, и Никки, как и зрителям, суждено перед поднятием вверх, опуститься далеко вниз, посмотреть на неизлечимые уже души в польском борделе, туда, где царствует Фантом, новый лик Сатаны (его проводником была Старуха, косвенно предупредившая Никки), с тем, что бы в конце спастись и спасти других. Внутренняя Империя, как и Шоссе, сотворено по законам цикличности, и Линч зарифмовав финал сводит все к новой истории новой Никки, очистившей себя от грехов и страхов. Но надолго ли, ведь сумеречные пределы Голливуда она так и не покинула?

Красивый фильм, посмотрев его, поняла, что мне нравятся такие вещи - нецветные, неспешные, очень тихие - слов раз-два и обчелся. С таким подходом картину приходится воспринимать на чувственном, что ли, уровне, пропитываясь атмосферой, додумывая, понимая...

Ида всю жизнь прожила в монастыре и готовилась принять постриг, но настоятельница поставила ее перед фактом, что прежде ей надо побеседовать с тетей - единственной ее родственницей. Тетушка оказывается пробивной женщиной, бывшим прокурором, покурить, выпить, покутить, пригрозить - это все про нее. Кажется, она совсем не рада племяннице, но постепенно это впечатление исчезает. Ванда открывает Иде, что она - еврейка, и что ее родители были убиты в Холокост. Вместе они пытаются отыскать их могилу. Всплывают страшные преступления войны, становится ясно, что носит в себе Ванда, и понятно, что на Иду это не может не повлиять. Сохранит ли она в себе желание стать монахиней после всего, что сбросил на нее открытый мир?

Очень понравились актеры, особенно главная героиня - хороша девушка. Да и сам сюжет в сочетании с выбранной подачей составили хорошую пару. Вроде и трагично, а вроде и приглушено, припорошено - эхо прошлых лет... Что хорошо подчеркивается во многих моментах. Признание в преступлении, вскрытие могилы, сбор костей. Все покрыто пеплом, жизнь продолжается, и как ее продолжать - выбор каждого. А чтобы сделать правильный выбор, надо, ну, вы понимаете, быть в курсе. В этом плане действия Иды, принявшей завет Ванды близко к сердцу, вполне понимаемы.

В общем, хорошее кино, смотрится легко, а след оставляет довольно глубокий.

БЕЗУМИЕ. Прекрасный фильм, который выносит мозги и вообще. Фильм, в котором надо следить буквально за каждым кадром. Сложный даже по меркам Девида Линча.

Найти в этом фильме можно всё. Интересную историю, разгадку, фирменный стиль Линча. Кроме одной вещи. Адекватности. Её там нет в принципе, каждая минута пропитана каким-то упоротым действом, ничего не понятно до самого конца, потом понятно, а потом опять нет. Маэстро принял ударную дозу перед съёмками этого фильма. Да и снимал на цифровую камеру. Ну а вишенкой на торте отсутствия адекватности становится короткометражка «Кролики», которая там периодически мелькает. Я её отдельно смотрел — такая жесть, лол.

Описание фильма весьма обычное. Есть актриса, она получает роль и начинает путать реальность с оной. Обычно в подобных сценариях реальность начинает выкидывать фокусы, из-за которых герой удивляется и не может ничего понять, либо же, при нормальной реальности, сам сходит с ума и ведёт себя как тот, кого он должен сыграть. Линч мощным образом положил на это дело. Во «Внутренней империи» реальность сходит с ума сама по себе и действительно становится фильмом.

И именно такой, грубо говоря, глобальный подход к делу реально немного удивляет. Но это в начале. Потом уже не удивляет ничего. Если бы в конце все в один момент взялись за руки, зашли в ракету и полетели на Марс, я бы не удивился даже. Однако такое отношение держится только (или аж) до конца фильма.

Хоть он и дико упорот и непонятен, все сведения, которые позволят его разгадать, к концу уже имеются. Надо найти точку опоры. А это уже не так просто. На самом деле, если бы я в это время не думал о чём-то другом, я уже даже не помню, о чём, то вынужден был бы долго ломать голову.

Данную ленту так же яро, как Малхолланд Драйв, я рекомендовать не могу. Она слишком специфическая и всё такое. Но если хочется чего-нибудь сложного, страшного (а я кирпичей отложил немало) и необычного, то стоит вспомнить об этом фильме.