Эрик Йехельман. Отзывы на фильмы c положительными оценками

"Обещание на рассвете" считается лучшим произведением Ромена Гари, хотя лично я этого мнения не разделяю. Скорее, это самая популярная книга автора. Тема материнской любви, священная и неприкосновенная, напоминает очередной многомиллионный митинг, куда каждого согнали, погоняя его служебным положением и промыванием мозгов. Попробуй скажи что-нибудь против.

Как раз этой самой материнской любви в книге нет. Зато она есть в фильме, более того, ее превратили в навязчивую идею, в сумасшествие. Мама, которую играет Шарлотта Генcбур (не знаю, как отношусь к этой актрисе), постоянно появляется перед сыном воочию, в разных точках мира и, конечно, к психически больным у нас не применяется ни суд, ни порицание. Будь то мать или ее сын.

Хотелось бы сказать, что французам виднее - как должна выглядеть автобиография Ромена Гари, но он такой же француз, как и я. Выходец из России, живший в Польше еврей, американский дипломат - это все он же. Да и автобиографией его книгу я никак не считаю, если обращаться к деталям сюжета. Именно поэтому фильм, снятый по ее мотивам, находится еще дальше от реальности.

Но автобиографическое есть (и это самое главное), а именно - нездоровые отношения сына и матери. Мать обеспечила сыну невроз и именно он сделал из него того несчастного человека, который вел долгий и бессмысленный бой с самим собой. Да, он в итоге стал дипломатом, лауреатом, дважды получил Гонкур и все благодаря той самой нездоровой тенденции самокопания.

В "Белом тигре" поминается, что единственный способ борьбы с собственным психологическим неспокойствием - это уничтожить его с помощью литературы. Ромен Гари в результате одерживал локальные победы, но равновесие, к которому он так стремился, так и не пришло.

Фильм в итоге получился довольно складный, но не выдающийся. Главный герой подобран внешне очень удовлетворительно, но с самим молодым писателем он имеет мало общего. В общем, зрителей в очередной раз обманули. Также, как раньше обманывали читателей. Именно здесь хорошо видна разница между фильмом и книгой, так как ощущение прекрасного, которое накрывает с головой после чтения, не сравнить с послевкусием фильма. Слишком оно размыто и это при очень линейном сюжете.

Возможно, этот фильм придется по вкусу тем, кто в глаза не видел книги. Потому будет повод ее прочитать, так как она на порядок лучше. Сюжет, конечно, поправили для кино, но это обычное явление.

От этой истории просто заряжаешься позитивом. А как же иначе? Ведь главные герои — это маленькие дети со своим уникальным видением мира и со своими страхами. Да, в детстве мы можем поверить во все. Даже в то, что родители могут тебя оставить в лесу, как мальчика-с-пальчика, а вместо тебя останется маленький братик, которого будут больше любить и баловать вниманием. Именно с такой проблемой столкнулся Николя. Но компания школьных друзей поможет ему переубедить его родителей на радость зрителям любого возраста.

Честно говоря, я уже забыл, когда в последнее время смотрел вот такую милую и добрую сказку с участием детей. Эти шутки и нелепые ситуации не раз заставили меня искренне улыбнуться. Мне понравилось вся компания школьников. Максим Годар просто очаровывает своими пухлыми щечками и выразительными глазами. Не каждый взрослый актер обладает достаточным количеством шарма для главной роли, а тут 10-летний ребенок, который дебютировал в полнометражном кино. Молодец! Это отличное начало творческого пути. Его монолог в конце умиляет своей детской непосредственностью.

Остальных ребят тоже хвалю за яркие и забавные образы. Очень понравился Аньян. Это один из самых ярких персонажей. Заучка и ябеда, которого нельзя бить, потому что он носит очки. Костюм таракана просто фееричен. Среди взрослых у меня тоже были свои любимчики. Больше всех понравилась мать Николя. Я смеялся в голос, когда она стремилась к самосовершенствованию перед ужином с гостями, как она старалась заучить интересные темы для разговора и чем это все закончилось. Валери Лемерсье просто великолепно сыграла. Ничуть не отставал от своей супруги по фильму Кад Мерад. У них такой забавный тандем вышел, что действительно веришь, что это одна такая чудаковатая семейка.

В общем, просто посмотрите эту комедию всей семьей. Она поможет вам не только скрасить досуг, но и вспомнить свои детские шалости. А я уверен, что у каждого найдется порция забавных воспоминаний на эту тему. Конечно, это не самое глубокомысленное кино, но у него очень светлый посыл, а сейчас это встречается довольно редко. С удовольствием забираю его в свою коллекцию must-have.

Липкие, мерзкие пальцы страха, касающиеся горла. Так тяжело дышать. Учащенное сердцебиение, набат пульса, стучащий кровавыми переливами волн в ушах. Густая паутина неизвестности, и каждый новый шаг, поступок, деяние, каждая мысль, ещё не высказанная, но уже вызревшая ведёт к неизбежной встрече с прошлым, от которого так легко отмахнуться, забыть, ведь зачем вспоминать то, что не важно. Но прошлое беспощадно, грехи не искупить просто раскаянием, от них не откупиться пачкой купюр, небрежно брошенных на стол, ибо цена чересчур высока, а причиненная боль чересчур невыносима. Плендер как удав медленно увлекает свою жертву в бездну пороков, манит сладостью новых грехов, искушает слабостью плоти и иссушает душу, и лишь потом убивает. Не всегда физически, но всегда морально, психологически. Но в этот раз игра зайдет слишком далеко.

«Змий» Эрика Барбье, его третья по счёту полнометражная режиссерская работа, ставшая экранизацией бестселлера «Плендер» культового английского беллетриста Теда Льюиса, известного по книге «Убрать Картера», на первый взгляд всего лишь продолжает давнюю традицию во французском жанровом кино — переносить в мир франкофонный бульварный в общем-то пальп, наращивая при этом на его ломброзоподобный скальп элементы социополитического панорамирования. Отчасти наследуя Клоду Шабролю и Жоржу Лотнеру, но при этом в открытую подыгрывая и немногочисленным постнуарным образчикам французского кино (как «Не говори никому» Гийома Кане, к примеру), фильм Эрика Барбье в сущности демонстрирует не однополярную стереотипическую жанровость, но тотальную всеохватность, в финале вырастающую в прямой социальный комментарий самого обличительного толка.

Экспозиция «Змия», если не брать в расчёт эпизодическое явление Жозефа Плендера, чрезвычайно характерна для всего современного европейского кино, а не только лишь французского: эдакая экспрессивная зарисовка жизни миддл-класса, где чётко Барбье очерчены темы умирания чувств (не любви даже) в браке, где фундаментом всего изначально было стремление выйти «из грязи в князи». Причём грязь эта, самая что ни на есть пролетарская, старательно вычищена Венсаном Манделем, до стерильности, тотальной благообразности, словно прошлого у него и не было вовсе. Маска модного богемного фотографа успешно надета, и содрана она будет с мясом, кровью, с садистическим наслаждением много позже. Картина по первости сгущенна в своей (мело)драматичности вплоть до того, как «Змий» с появлением в жизни Венсана распутной героини Ольги Куриленко превращается в эдакий эрзац «Рокового влечения». Но Эрик Барбье не педалирует в дальнейшем историю соблазнения, ибо на первый план выдвигается история мести, причем загнанную в ловушку жертву как-то и не слишком жаль, тогда как хищник Плендер, коварный змей, скупой на человечность, становится главнее фактически главного героя Венсана по мере того, как клубок прошлых ошибок и прегрешений медленно распутывается, тогда как количество трупов невинно убиенных или просто отправленных в расход растёт в геометрической прогрессии.

За все надо платить. И низкая в своей быдловатости шутка обернётся кровавым бумерангом против шутника, но только всю степень своей вины он не будет осознавать очень долго, до тех самых пор, пока из его жизни не будут исчезать самые значимые люди, а сама она начнёт трещать, рушиться, превращаться в пыль и пепел. Став беленьким, чистым и невинным ради обладания репутацией, ради буржуазного уюта, Мандел забыл, что был когда-то паскудно «черненьким», и полюбить его за это едва ли было можно. Детская жестокость, приправленная тонким слоем социального расслоения, этого гегелевского распределения ролей на ягнят и волков, взрастила в Плендере не монстра, но ещё более устрашающее отражение своих мучителей. А потому в момент кульминации никого не жаль. Катарсис заменён Барбье восстановлением баланса, ибо змий, порождённый в клокочущей грязи прошлого, все равно победил, отравив свою жертву ядом бессознательной памяти. И уже не убежишь от этого осознания, что ты и есть та грязь, а не князь, которому все обязаны лизать пятки. Удав становится удавкой на шее, а от счастливого финала фонит неизбывной авторской иронией. Так не завершаются трагедии; они так лишь только начинаются.