Unozawa, Shin. Отзывы на фильмы

Была ночь темна, безлунна и беззвездна, но отнюдь не безмятежна. Под черным кружевным занавесом ледяного ливня, под множественные гулкие раскаты грома, в отблесках тысячевольтных молний была раскопана глубокая могила в саду земных наслаждений, будто сошедшем с триптиха Босха. И хладный труп со следами пыток, подгнивший и расчлененный, был спрятан в этой земной слизи, в которой уже копошились, дожидаясь своего вселенского пира, черви. Их было двое в эту инфернальную ночь, Мать и Дочь, безымянные и прекрасные в своем декадансе, нежные и жестокие, отвратительные и извращенные. Первая — агрессивная лесбиянка, не то травести, не то гермафродит без бороды, но зато с упругим твердым фаллосом, страдающая приступами маниакальной депрессии и обсессивно-компульсивного расстройства; психопатка, одним словом, недалеко ушедшая от Нормы Бейтс, страдающая от перверсивного вывиха комплекса Электры. Вторая — послушная Дочь, пассивная бисексуалка-социопатка, любительница крови и мачете с глубоко затаенным комплексом Федры. В один не очень прекрасный день к ним в качестве заложника по обоюдному согласию всех трех сторон присоединится таинственный детектив-сексопат Сингапур Слинг с Эдиповым комплексом, разыскивающий женщину своих фантазий Лауру. Однако ему суждено узнать, что фантазии имеют привычку воплощаться в жизнь самым невообразимым способом.

Один из негласных, но основополагающих творческих принципов ведущего немецкого некрореалиста Йорга Буттгерайта гласит: «Если в фильме есть труп, причем абсолютно не важно, какой он свежести(первой, второй или в стадии тотального tabes cadaveris), он в обязательном порядке должен быть изнасилован, и желательно не в гордом одиночестве, а веселой групповушкой». Взяв за основу этот парафраз Чехова про висящее ружье с уклоном в некроромантику и напрямую от него оттолкнувшись, другой мастер брутальной андеграундной эстетики и авторского кино, живой классик греческого кинематографа Никос Николаидис в 1990 году снял свой самый заметный, культовый и провокационный фильм — «Сингапурский слинг», коктейльное название которого лишь подчеркнуло особенности художественного наполнения этой запрещенной в ряде стран картины. «Сингапурскому Слингу» — а это имя и главного героя, которому отведена этакая нетривиальная роль наблюдателя и соучастника водночасье всех творящихся в картине безумств, напоминающих фрик-шоу в духе Уотерса и Альмодовара — присуща полижанровость и полифоничность при явном отсутствии полистилистики: от ужасов фильм взял тошнотворный натурализм и психоделические аберрации сознания, кровь, мясо и блевотину в лучшем духе блюющих куколок сатаниста Валентайна; от нуара — атмосферу, напряжение и саспенс, которые в финале даруют шокирующую развязку, а от комедии — социальную сатиру нравов и быта высшего света и не щадящий зрителя гротеск, изящно соседствующий с театром абсурда Беккета и Ионеско и авангардной манерой постановки.

Неслучайно «Слинг» является нарочито условным творением, пронизанным ощущением нигилизма и дегуманизации. В трех главных героях(хотя именно героями назвать их тяжело) нет любви, нет взаимного контакта, и даже любовь к мертвецам(некрофилический аспект в картине находится даже на периферии, между прочим) при своей ненормальности уже не выглядит для них спасением. Несовместимость на уровне сексопатологии, на уровне фрейдизма привела к несовместимости общечеловеческой; физически они живы, но духовно и морально мертвы. В фильме Николаидиса показана уже последняя стадия их деэволюции, после которой смерть лишь им к лицу.

Выдержанный в стильной монохромной статичной манере, практически клаустрофобический по месту действия и удушающе-герметичный по сюжету, «Слинг» поначалу кажется настроенным исключительно на бунюэлевский изощренный авангард «Ангела-истребителя». Те же герои, принадлежащие к богеме и буржуазии, похожая ситуация, когда по совершенно необьяснимым причинам они не могут покинуть пределы комнаты и все больше предаются процессу губительной деградации; они прокляты, но спасения от этого проклятия им не нужно. Градус всеобщей шизофрении, тотального безумия, порочных девиаций возрастает с каждой сценой, полной эстетики отвратительного, насилие становится тотальным, проявляются абрисы сатанинских ритуалов и кровавые контуры кровосмесительной и некромантской связи. Сюжет «Плота „Медузы“ Жан Луи Жерико реализуется в картине красками и палитрой чудовищных кошмаров Босха, однако вместо живых героев в „Слинге“ предстают перевернутые наизнанку архетипы нуара, ведь моментами в фильме Николаидиса проскальзывают отсылки и к «Лауре» Премингера и Мамуляна, и к «Дьяволицам» Клузо, ибо в фильме можно вычленить и тему мести женщинами мужчинам, которые их сильно разозлили. Впрочем, Николаидис в своем программном киноманифесте, кажется, сказал чересчур много, местами перестарался с избыточностью, на выходе превратив свой фильм в изощренную игру со зрителем на жизнь и смерть одной порнобанды, состряпав вместо сингапурского слинга сингапурский свинг с тремя неизвестными и флером синефильского космополитизма.

Говорят, что антиутопии нельзя любить, а я их люблю, потому что именно когда люди ухитряются испортить мир ещё больше, чем на данный момент времени, то невозможно его любить. Но в действительно хороших антиутопиях есть мысль о том что всегда всплывают вещи естественные, но в своей естественности незаметные. А от того и вечные, но и они таковыми не являются. Такие общества всегда строятся на возведенных в абсолют недостатках, но самые лучшие образцы жанра показывают как делать не надо. Мамору Осии - создатель «Призрака в доспехах", анимэ послужило вдохновением для братьев Вачовски при создании Матрицы. Осии же работает неторопливо и более методично, а потому и результат ожидаемо другой. Далее поделюсь впечатлениями и мыслями по этому поводу.

Повествовательный критерий (сюжет и сценарий). В отдаленном будущем человечество осваивает виртуальный мир компьютерной игры под названием «Авалон». Лишь немногим удается достичь в игре финального уровня, а те, кто возвращаются с него, впадают в коматозное состояние, почти не отличающееся от смерти. Чтобы попытаться спасти своего возлюбленного от этой участи, героиня фильма преисполнена решимости пройти всю игру по его стопам и встретиться в финале с загадочным персонажем по имени «Призрак». Действие фильма происходит в разрушенном мире, где свою любознательность люди удовлетворяют одним-единственным способом - играя в компьютерные войнушки. Но вот ты выиграл, а что дальше? Вся философско-содержательная часть держится на экзистенциях подобного уровня. Аш не зря так называется. Её прическа как дань Призраку в Доспехах, а в душе у неё одни угли и пепел воспоминаний о жизни, которой никогда не будет. В футуристический сеттинг отлично вписалась легенда о Короле Артуре и острове Авалон, который здесь своего рода Вальгалла для душ павших воинов. Но именно там скрыт предмет поисков героини, а потому история со временем превращается в весьма интересный квест, за которым, как минимум, хочется наблюдать. В плане содержательном мне всё понравилось.

Визуальный критерий или как снято. Главное достижение "Авалона" - что японец Осии с какой-то буддистской проницательностью догадался: тоску как таковую во всей мировой истории никто лучше марксистов-ленинцев, совка и соцлагеря в целом не воплощал. Потому и поехал снимать в Польшу. Войнушка - что очень прикольно - выглядит у него не иначе, как разразившаяся именно в Польше в 1939 году самая знаменитая война всех совков, Вторая мировая. Конечно, самолеты-вертолеты у богатого японца оснащены разными лазерами-бластерами, однако танки, уличные перестрелки, полевые атаки, беженцы и руины - все как с хроники тех времен.  Да и в приключениях виден знакомый инвариант под названием "Четыре танкиста и собака". Невезучий комический придурок присутствует, собака тоже есть. Облик разрушенного мира тоже скроен из отсылок, цитат и упоминаний. Тарковский в Японии супер-популярен, к "Сталкеру" приставить еще "Письма мертвого человека" Лопушанского - будет вам тусклый цвет сепии, голые стены, пустые улицы, вечные сумерки. Но, так как сюжет вполне современный, компьютерный, все эти ассоциации не лишают картинку эффектов и наворотов. Посткоммунистический стиль только придает ей богатый контекст, уравнивает считавшиеся до сих пор несоединимыми Интернет и культуру. Поэтому о тоске можно вновь говорить серьезно, можно даже свободно оперировать любыми культурными пластами. В истории чётко прочитывается постмодернизм с тремя вариантами концовки, и преломлении культурных феноменов в новых реальностях. Картинка также код для восприятия тоски и памяти. Что такое память, хорошо с ней или без неё. Тут даже наводят на мысль, что память - главный порок человечества. И она должна доставаться только благородным и чистым сердцем. В этом отношении есть корелляции с нолановским Мементо. Музыка преимущественно классическая, а потому вписывается в сражения хорошо, её немного, но она есть. А финальный аккорд так вообще поражает воображение. К техническому оснащение картины претензий нет.

Актерская игра хороша. Малгожата  Форемняк отлично воплощает Аш - центральную фигуру всего повествования, именно её глазами мы видим этот мир, именно её депрессию и равнодушие мы испытываем на себе. Все остальные - побочные программы кода, помогающие двигать историю и выводить её на хороший уровень. Все справились достойно, отлично вписались в дивный новый мир.

Вердиктируя. Мне фильм понравился, но общая  гнетущая атмосфера этого фильма способна отпугнуть. Фильм задаёт много вопросов, а ответы предлагает искать самим - это такая редкость сейчас, когда всё упрощено и подаётся на блюдечке. Тут нужен особый настрой, просто посмотреть его не получится. Но если вам нравится кино такого плана, и вы глотаете их каждый день как таблетки, то полный вперёд! Всем здоровья, добра и хорошего кино!