Sztachanski, Kacper. Отзывы на фильмы

В то бурное и увлекательное время, как Ватикан со главе со святыми отцами и главным Папой то открещивается, то подтверждает многочисленные случаи совращения слугами Господа несовершеннолетних подданных, в маленькой польской деревушке, живущей по давним нормам неписаного патриархального бытия, молодой священник Адам работает с трудными подростками и верно служит святой Церкви и клятве безбрачия. И главным источником искушений в местном Эдеме становится для него не привлекательная блондинка по имени Ева, а фактически его воспитанники и прочие особи мужеского пола, к которым Адам испытывает дикое роковое влечение.

Польская продюсер, сценаристка и режиссер Малгожата Шумовска, причастная к созданию скандального «Антихриста» Ларса Фон Триера, но ставшая по-настоящему всеевропейски известной благодаря увенчанной рядом престижных наград картине «Откровения» 2011 года, рассказывающей не столько о тяжком житие-бытие ночных бабочек, сколь о банальном эротическом раскрепощении мещанки средних лет, в 2013 году решила сыграть на поле, на котором дотоле безраздельно властвовали эстет Педро Альмодовар и порнографист Брюс Ла Брюс, представив на суд публики и критиков в рамках специальной программы свой новый фильм — драматический триллер «Во имя…», ставший эдаким весьма небезынтересным перифразом альмодоварского «Дурного воспитания» на восточноевропейский чернушный лад. Награжденный спецпризом от имени сексуальных меньшинств «Тедди», фильм Малгожаты Шумовской, впрочем, в среде обычных киноманов большого ажиотажа не вызвал, став рассчитанным сугубо на подкованную публику, которую совершенно не вгоняют в откровенные краски герои, любящие перпендикулярить друг друга в позиции Г.

Прибегнув к достаточно прозрачному языку метафор(все-таки называть главного героя Адамом, делать его гомосексуалом и противопоставлять ему женский гетеросексуальный персонаж с именем Ева слишком упрощенно для кино, долженствующего быть авторским), Малгожата Шумовска по-своему трактует вопрос «А может ли священник, давший обет безбрачия, влюбиться?», корректируя его под моду нового времени и добавляя для вящей убедительности «А может ли священник, давший обет безбрачия, влюбиться в мужчину?». На фоне не самых безобидных историй о католических священниках, уличенных не столь в грехе любви, сколь в грехе девиантной педофилии, сей вопрос, заданный излишне беззастенчиво и чересчур прямолинейно, получает не менее прямолинейный ответ от режиссера, которая явно болеет за команду Гетеро, а не Гомо, демонстрируя в достаточно насыщенном сюжетном полотне фильма последствия опасной страсти главного героя, сыгранного актером Анджеем Хырой весьма убедительно. Впрочем, едва ли стоит ждать от данной картины неожиданных поворотов и трансгендерных трансформаций в стиле «Дурного воспитания» Альмодовара.

Шумовска избегает откровенной демонстрации последствий дурного воспитания Адамом его воспитанников, линия взаимоотношений героя с героями, представляющими собой мир бунта и вызова, мир разрушенного детства остается лишь в качестве фона, дополняя доминирующую в картине историю любви и страсти Адама, которая оборачивается против него настоящим Адом. Райский Сад милой польской деревушки превращается в Голгофу для главного героя, а змей-искуситель имеет отчетливые размеры и половые признаки. При этом стилистически и художественно фильм избегает нарочито провокационных сцен, все эротические экзерсисы поданы через язык намеков и Шумовска явно не стремится снять фильм с категорией 21+, ибо и до 18+ лента едва дотягивает.

Фильм спокоен, даже меланхоличен, выразительно сух и метафорично-меметично незатейлив вплоть до момента финала, когда драма становится трагедией, а преисполненный мелодраматических терзаний сюжет неумолимо превращает картину в триллер с явно чернушной составляющей. Убежать от своих желаний, подавить и уничтожить их под сутаной, начать жизнь с нового листа, обрести духовность и смирение в душе, впустить Рай в свое сердце, отринув плоть, избежать искушений Евы и гомосексуального гедонизма герою не удается. Плоть побеждает и убивает дух, а в Эдеме от этого райские птички совершают ритуальное сеппуку. Homo победило Hetero, но лучше в отдельно взятом микрокосме отдельно взятой польской деревни не стало. Грех, конечно, сладок. Все яды — сладкие на вкус…