Brook, Claudio. Отзывы на фильмы

Стеклянные ангелы не могут летать

Тончайшая пленка, отделяющая сон от яви, похожая на едва различимую пленку слезной жидкости на глазу, защищающая от иссыхания, не дающая тем самым потерять внутреннее зрение, полностью ослепнуть, как вживленная спасительная линза. Тонкая, сюрреалистичная пленка — защитная стена, выстроенная между фантасмагоричным инсайдом сознания и резким, ограничивающим, оцепеняющим рамками действительности, путами реальности — аутсайдом. Невидимая стена, фаза Non-REM сна со всеми своими полусонными мечтаниями и сноподобными галлюцинациями. Тревожная, беспокойная, пограничная фаза по ту сторону сжатых век, за границей исчезнувших стандартов и правил, за решеткой плотно сомкнутых ресниц, за отделяющей пленкой новых сюрреалистичных систем. Именно такой отрезвляющей пленкой сюрреализма каждый раз предстает сам Луис Бунюэль, с той лишь разницей, что химический ее состав схож скорее с проявителем для фотографий, делающей объекты визуально острее, четче и яснее. Не изменяющей их постоянных свойств, но указывающей на них.

Хрупкие идолы «обаятельной буржуазии» рассыпаются куда быстрее, чем можно себе представить. Выдержанный в едином театральном, показном стиле жеманный класс распрощается с ними в любую секунду, сбросив как ороговевший слой эпителия, ношенные чулки, натирающие неудобные туфли. И что будет, если отнять у китчевых манерных куколок, из выдуманного ими самими рафинированного, антисептического, полумертвого мира абсолютных удобств, привычные бутафорские идеальные условия?

Они отложат идеально отполированные приборы, дрогнут гортанью при последнем глотке самого дорогого вина, отставив хрустальный бокал, коснутся уголка рта снежно-белой отглаженной салфеткой. Соберутся расходиться после очередного светского раута в огромном особняке, отпустят на прощание друг-другу привычно нелепые, ничего не значащие реплики, и внезапно поймут, что не смогут этого сделать. Не смогут выйти из дома по необъяснимой причине. Заточенные собственным безволием переступить порог, в бывшие несколько минут назад идеальными условия и декорации, лубочные буржуа останутся в них, и в течении нескольких дней превратятся из элиты общества в опустившихся маргиналов. С жадностью, неистовством, фетишизируя бывшие мгновения назад неприемлемыми поступки, чувства, максимы. На равне с людьми в кадре прогуливаются овцы и медведи, не смущая присутствием постояльцев, претенциозная некогда элита, теряясь в собственном безумии и беспомощности из-за отсутствия привычной помощи слуг, готова разрушить не только стены за доступ к водопроводу, но и любые препоны для удовлетворения сиюминутных желаний, начиная от разрушения стен за спасительный глоток воды из водопровода до утоления голода себе подобными.

Синема-сны Бунюэля всегда обретают форму кошмаров. Когда засыпать, погружаться в них, конечно, очень страшно. Просыпаться же еще страшней, потому что открыв глаза каждый видит, что ничего не изменилось и он так и остался в ночном кошмаре. И не просто остался, но никогда его не покидал. Страшно, не от того ли, что нарисованный кадрами его картин сатирический шарж с гипертрофированными чертами общества оказывается раз за разом гораздо больше схож с оригиналом, чем классический традиционный портрет? Не от того ли, что аллегоричность становится все менее очевидна, фрагментарные аллюзии к Ветхому Завету все менее заметны на фоне абсолютного, тотального совпадения с действительностью? Не от того ли, что наблюдая через стекло экранов за фантасмагорией ситуаций, словно за манекенами в витринах, колотящими искусственными руками в стеклянные стены, отделяющие «их» от «нас», до содранной искусственной кожи, до стекающих искусственных алых струй, кричащих, умоляющих им помочь, помочь им выбраться, спасти их, мы ухмыляемся, не обращаем внимания, отводим глаза, не желая понимать, что смотрим в зеркало на нас самих. И так ли искусственно все на самом деле?

Честно признаю: не буду даже пытаться объективно оценивать “Большую прогулку”. Для меня старые французские комедии — привет из детства помощнее, чем всё советское кино разом. А уж “Большая прогулка” — и вовсе самый любимый фильм с Луи де Фюнесом. 

Понятно, что для современного зрителя, который будет смотреть его впервые, кино вряд ли покажется таким уж смешным — максимум забавным. Многие шутки за прошедшие годы обыгрывались настолько часто, что если, например, на экране появляются два соседних номера гостиницы с номерами “6” и “9”, то невозможно не догадаться, что случится потом. Знаю, кого-то раздражают гримасы и ужимки Луи де Фюнеса, его чрезмерность в мимике и жестах, суетливость и дерганность — он всюду играет одинаково — но мне и это нравится. 

Во мне вся эта старомодность и предсказуемость сюжета создают ощущение бесконечного уюта. Фильм настолько невинный, наивный и безопасный, что кажется, тебе снова 10 лет, и ничего не может произойти плохого в мире, пока на экране Луи де Фюнес снова и снова ускользает от неуклюжих, туповатых и невезучих фашистов. 

И если уж признаваться в guilty pleasure до конца, то в детстве всегда завидовала монашке в самолете в финальной сцене. Ну до чего же хороши Майк Маршалл и Клаудио Брук в форме! Сейчас вот пересмотрела, вдруг уже попустило за 20 лет. Нет, не попустило)) Красавцы))

Когда Я слышу слово "Мексика", у меня в голове сразу всплывает эпический диалог от Тарантино:

- Простите, куда мы едем?
- В Мексику.
- А что в Мексике?
- Мексиканцы © От заката до рассвета

Я мало видела мексиканских фильмов, но мне нравится эта страна и сюжеты такие люблю. После свадьбы Габриэль и Беатрис принимают решение, что их дети должны быть идеальными - чистыми душой, умными, непорочными, без пагубных соблазнов окружающего мира. 18 лет трое их детей живут в большом доме с двориком, ограждённым высоким забором - они никогда не выходили на улицу. Глава семейства сравнивает остальных людей с крысами, которые, как он говорит, только и делают, что плодятся со скоростью света и не приносят никакой пользы. Так как изменить общество он не в силах, его главная цель - уничтожать крыс, т.е. делать крысиный яд и предлагать его продавцам в магазинах. На домашней фабрике и трудятся его дети. В семье строгие правила: работа (фасовка яда, наклеивание этикеток), перерыв на отдых/игры во дворе, снова расфасовка, только вегетарианская еда, по вечерам занятия - чтение классиков и философских трактатов с разъяснениями смысла. А потом спать. Две девочки в отдельной комнате, мальчик в другой, родители тоже спят отдельно. Всё строго по расписанию. Идеальная счастливая семья. По крайней мере, так кажется Габриэлю, вернее, ему так хочется.

С самого начала понятно, что мужчина неуравновешенный и со странностями. За малейшую провинность и отклонение от схемы жизни идёт наказание - детей сажают в "тюрьму" - сырую каменную комнату. В доме главный он, его слово - закон, у него ключи от ворот и темницы, которые он всегда носит с собой. Никто не смеет ему перечить, заходить в его комнату. Своей строгостью и тотальным контролем он пытается быть авторитетом и вызывать уважение, ведь он приносит деньги, покупает семье всё, что нужно. Жену он задаривает кремами и косметикой, чтобы она была всегда для него красавицей. Это можно было бы попытаться понять, если бы Габриэль был сам таким же идеальным, как требует от своих домочадцев. Но периодически он ходит к проституткам (выбирая девственниц, чтобы "хоть где-то познать чистоту") и ест мясной тако. Ясное дело, что такая угнетающая ситуация приводят к детскому бунту и тут начинаются конфликты, рукоприкладство, ревность к несуществующим мужчинам. Много выдуманных упрёков в сторону жены, во всех конфликтах виновата только она, но конечно же не сам сумасшедший муж. Их отношения тоже далеки от идеальных супружеских. Жена пытается быть хорошей женой и матерью, она всё так же старается любить мужа, хотя и не понимает, почему Габриэль такой нервный и что с ним вообще происходит. Развязка здесь правильная.

История понравилась. Отличная иллюстрация того, как НЕ надо делать. Потому что никогда, НИКОГДА подобные методы изоляции и создание идеальности не буду иметь успех. Ведь человек не робот, он не может быть послушным подчинённым, у него всегда будут естественные желания - любопытство, потребность в сексе, любви, свои мысли и мировоззрение. Лучше воспитывать детей в реальном мире и объяснять им, что хорошо, что плохо. И должно быть право выбора, свобода действий. А полная отрешенность от мира ни к чему хорошему не приводит, как и попытки создать "идеальное общество", как бы кто не старался. Кстати, Я уже видела очень похожий сюжет - греческий фильм Клык (2009). Но там больше артхаус, а тут вот более жизненная драма.

В конце прошлого года я наконец посмотрела первый для себя фильм Бунюэля, и это была любовь с первого кадра.

И вот - "Виридиана". Фильм выбрала наугад, не читая синопсис. И Бунюэль не подвёл! Фильм меня просто раздавил - в хорошем смысле, такая это потрясающая мощь искусства.

"Виридиана" стала, к слову, первым "испанским" фильмом режиссёра после долгого отсутствия на родине. Франкистская Испания была не слишком рада "блудному сыну", заставив режиссёра получать визу и проходить множество бюрократических заморочек. Бунюэль в долг не остался - сняв насквозь анти-религиозный фильм, он показал цензорам не озвученный его вариант, добившись таким образом возможности отправить своё творение на конкурс в Канны (и взять там первый приз). Выйдя в прокат, фильм просто взорвал общество того времени: был мгновенно запрещён в ряде стран (включая Испанию) и подвергнут резкой критики Ватиканом.

Что же такого в "Виридиане"? Для начала, это фильм - гимн символизму. Символами и намёками тут напичкан каждый кадр, каждый кусочек и каждое слово персонажей. Удивительно, но это совсем не кажется излишним или утомляющим, наоборот - разгадываешь кино как ребус, находя всё новые недостающие детали.

Сама история двугранная. В первой части Виридиана - юная девушка, собирающаяся принять постриг - отправляется повидаться с пожилым дядей, который когда-то щедро оплатил всё её обучение. Дядя боится жизни и замуровал самого себя в старом доме с горсткой преданных слуг. Когда-то давно его жена умерла прямо на супружеском ложе в их первую брачную ночь, и теперь старик создал фетиш из её свадебного наряда. К несчастью для Виридианы, она безумно похожа на покойную тётку, что вызывает у дяди странные фантазии... Во второй части Виридиана отказывается от мысли уйти в монастырь, но решает творить добро самостоятельно, взяв под опеку нескольких нищих и бродяг. Опять же - к её несчастью - человеческую природу сложно изменить, даже если ты почти ангел во плоти.

Фильм - удивительный сплав тяжёлой, гнетущей драмы и почти комедии. Его нельзя смотреть "мельком" или "на фоне", он требует максимального внимания и концентрации, это кино для размышлений и обсуждений. Можно поспорить с главной идеей режиссёра, можно поддерживать или нет главную героиню и её финальный выбор, но то, что фильм заставляет нас думать - особенно важно.