Отзывы на фильмы Крэйга Вуда без оценки

…героико-приключенческий бесконечный эпос в миниатюре о житие нашем сущем…

…в цирковом парке аттракционов Сан-Франциско тридцать третьего года прошедшего столетия умильный малыш в потешном и декоративном ковбойском костюмчике с заворожённым восхищением бродит по анатомической музейной экспозиции Дикого Запада. Аккурат на инсталляции с заглавием на медной плашке «Благородный дикарь», изображающей восковое чучело древнего индейца племени команчей, ребятёнок с изумлением обнаруживает, что индеец, как бы это по корректней, гхм, выразится — настоящий. Зовут замшелого и поскрипывающего суставами воина-команча именем Тонто (…Джонни Депп…). И в обмен на пакетик засахаренного арахиса он соглашается поведать маленькому ковбою увлекательные и остросюжетные истории своей залихватской молодости…

…относительно вменяемая нарративная диспозиция на этом практически сразу же скоропостижно заканчивается. Уступая под напором лихорадочно мечущейся и алармистски-залихватско улюлюкающей, возбуждённой до краёв кинематографической карусели. Где главный положительный герой — окружной прокурор, пассивный пацифист и просто разудалый увалень Джон Рид (…Арми Хаммер…). Который, например, носит садо-мазохистскую чёрную латексную маску на оба глаза и скачет куда придётся на мифологическом белоснежном жеребце-алкоголике. Упомянутый индеец Тонто, мало того, что лицевой мимикой и поведенческой пластикой натурально мимикрирует под капитана Джека Воробья из понятно какой франшизы, так ещё и надевает на голову вместо привычных ведомственных перьев цельное чучело чёрного как смоль ворона. А насчёт сущности ворона, к слову, в свете всего происходящего закрадываются непременно шевелящие волосы на загривке размышления: настоящь и всамделишен ли? Или, быть может, и не ворон то вовсе? Так, попугай какой. Просто в чёрном парике. И так здесь всюду и везде. Хозяйка местного танцевального борделя (…Хелена Бонэм Картер…) оборудована приставным протезом ноги резной слоновой кости с интегрированным гладкоствольным обрезом охотничьего ружья внутри. А главный злодей Бутч Кавендиш (…Уильям Фихтнер…) с актами поедания вражеских сердец и общей харизмой становится едва ли не вровень с архетипичным Гектором Барбоссой из опять-таки параллельного диснеевского измерения…

…невероятно набивший руку и разнуздавшийся по самое разоткровенное режиссёр-тяжеловес Гор Вербинский после канонической первой трилогии «Пиратов моря карибского» в современном воплощении классического одноимённого американского поэпизодника пятидесятых годов прошлого века в своём «Одиноком рейнджере» 2013-ого превзошёл как любые зрительские ожидания, так и всяческие собственные грани. На экране в лихом и мощном круговороте почти сто пятьдесят минут творится неописуемое в словесах и невиданное в кинотеатрах. Всякий ключевой диалог меж протагонистами следует немедленно увековечить и обессмертить в личном ежедневнике филигранной заточки индиговым химическим карандашом. Любой здешний кадр хочется непременно обрамить в бронзе и повесить на стену в гостиной. Двухсотмиллионный бюджет внедряет в пространство ленты чудовищной аддиктивности самодвижущиеся визуальные эффектуры. До того ловко и бесшовно скреплённые монтажёрами с реальными натурными съёмками, что при соприкосновении с рекомым челюсть отваливается сама собой. А глаза, как у пресноводных крабов, выезжают из глазниц на пару сантиметров вперёд совершенно без специфических приспособлений и посторонних усилий…

…нужно уже наконец внести кинематографически-конституционную ясность. Желательно, всё же, закрепив её нотариально. Гор Вербински — лучший в мире постановщик блокбастеров и наиболее талантливый визуализатор-сочинитель картин с карнавально-аттракционным наполнением. Никто более не способен так поддерживать градус накала, простите, сумасбродства, здорового абсурдизма и откровенного остроумного фиглярства на протяжении двух, а то и трёх часов экранного хронометража. Не выглядя при этом какой-то откровенной, с претензией на пафосность идиотией, навроде очередного марвеловского комиксового слабоумия про акваменов, сверхлюдей или ярко-синих пришельцев из далёких измерений. То, что Вербинскому по силам сделать из диснеевского парка развлечений цельную, самоценную и культурно-художественно весомую ленту, да что там — без пяти минут современную пиратскую классику лёгкого жанра, стало понятно ещё из «Сундука мертвеца». А вот в «…Рейнджере» этот эффект прыгнул даже не через голову, но просто-таки куда-то в стратосферу. Нарратив ленты проносится в сознании вихрем, для запоминания цитатных программных острот героев не хватает никаких остатков и так предельно занятых переработкой новых впечатлений запасов краткосрочной памяти. Сетчатка зрительных нервов в несколько слоёв и в налхёст друг на друга выжжена увертюрами небывалой увлекательности. Гонки на паровозах сменяются кавалерийскими атаками, салунные погони с факелами подпирают с обратной стороны лихие и ироничные перестрелки…

…остановить происходящее или хотя бы прерваться для того, чтобы проглотить наконец плохо прожёванный попкорн решительно невозможно. Событийный ритм настолько плотный — лезвие меж интродукциями не вставить. А всякий раз, когда кажется, что верхняя планка взята и добавить для удивления более нечего, в кадре появляются то саблезубые плотоядные кролики из «Монти Пайтона», то волшебный и почти летающий конь-альбинос, с аппетитом закусывающий бутыль ядрёного виски светло-зелёными ядовитыми скорпионами…

…безотказно действующая модель мирового кинематографа в натуральную величину…

…или вот, наконец-таки, всамделишный, настоящий и полноразмерный «Мексиканец» от неистового маэстро Гора Вербински. Исключительный, разящий мотивированной взбалмошностью и предопределённой непрогнозируемостью образчик совершенно беспросветной двух с лишком часовой мельтешащей экранной суеты. Каковой, тем не менее, достоин сразу пяти килограммов золотоносных «оскаров», минимум полутора литых канских пальмовых ветвей и цельного крупногабаритного берлинского кино-медведя в придачу. Шутка ли, Вербински сподобился превратить авантюрную и романтическую, комедийную мелодраму с Джулией Робертс и Брэдом Питтом в мистически запутанную и никак не способную завернуться в путанный узел многогранную картину-притчу. Понимать хотя бы что-то при этом здесь с первого кавалерийского наскока как бы и не получится, можете особо и не пыжиться. «Мексиканец» по подробном и вдумчивом измерении играет на такой тяжеловесной смысловой категории, что, надобно признать, в литературном плане это уже какой-нибудь, извините, Дон Делило, не к ночи будь помянут. А то и вовсе — Пинчон пополам с Джойсом, хотя бы и в облегчённом формате…

…здешняя интрига — абсолютно не поддаётся пересказному воспроизведению и нарративному мультиплицированию. Набор характеров — так и вообще, словно в бессоновском «Пятом элементе» или, прости-Господи, в вачовском «Облачном атласе». Звезда культовой телевизионной саги о гангстерах Джеймс Гандольфини в образе экзистенциально комплексующего киллера-гомосексуала, как вам такой поворот? Или, положим, другой наёмный убийца в шмотках от Жан-Поля Готье? «Мексиканца» следует потреблять исключительно имея на уме определённую стратегию. Ибо внутри ленты Вербински свой собственный живой и шевелящийся кинематографический язык. Данную картину, только не смейтесь, режиссёр и так всю дорогу сам себе шпильки в неожиданные кадры вставляет, следует аккуратно обживать, без спешки и суеты…

…«Мексиканец» при всё выше обозначенном — лента неизмеримо хорошеющая под пристальны очи «правильного» зрителя. В идеале — знакомиться с рекомым рекомендуется после всех доселе вышедших произведений гражданина Вербински. Исключая, разве что, анимационного и оскароносного «Ранго» с вездесущим озвучиванием заглавной роли Джонни Деппом. Тут есть ростки для всего воспоследовавшего кино-творчества данного режиссёра. «Мексиканец» в таком ракурсе предстаёт, натурально, стихотворением в раскадровке; одной огромной метафорой. Если после вступительной, довольно горячечной и совсем уже какой-то неправдоподобной, аррогантно-комической сцены с любовной ссорой вы от просмотра дальнейшего не откажетесь насовсем, то до финала рискуете доехать начисто, гхм, обглодав «Мексиканца» до сахарных косточек. А проскакав финальные титры и не обнаружив заветного «послесловия» длиной в несколько коротеньких десятков секунд, долго будете маяться приступами экспрессивного несварения: а ну, как там у них, дальше-то и потом?..

…«Мексиканец» подобен странному колдовскому обряду из детских страшилок. Чем более смысловое наполнение ленты истончается в объективной реальности, тем яростнее оно расцветает в зрительском подсознании и на ассоциативных долях мозжечка. Как подобное можно было снять без пяти минут подмастерью от кинематографа, коим на тот момент, в 2001-ом, Гор Вербински несомненно и являлся бескомпромиссно — уму не постижимо. Магия, не иначе. Чёрное вудуистское колдунство всех разом бескрайних карибских морей и сонмов пиратских архипелагов…