Хван Гон. Отзывы на фильмы c положительными оценками

Это всего вторая дорама в моей жизни, поэтому я не могу похвастать что разбираюсь в них или что-то понимаю, или что узнаю знакомые лица. И есть все-таки ощутимая разность в менталитетах между мной и корейцами. Взять хоть Хэ-Вон - первые несколько серий мне прям хотелось встряхнуть ее, она ж как вяленая вобла со своим покерфейсом. Но потом она вроде раскрепостилась и стала похожа на человека. Зато стало охота затряхнуть Ын-Соба, ибо нещадно тупить начал уже он! Или это и есть магия дорам? И создатели специально заставляют персонажей так себя вести, чтобы у нас пригорало? Но трюк удался)
Зато повадки остальных персонажей напомнили мне Болливуд 90-х - то же назойливое стремление влезть в чужие дела или подколоть собеседника в беседе непонятным непосвященному зрителю подколом.
Еще мне непонятно как это Хэ-Вон, приехавшая с одним чемоданчиком, по десять раз за серию переодевалась в новые пуховики, шапки, шарфы и свитера? Не, они симпатичные, но откуда столько шмотья взялось? А вообще ее манера одеваться в деревне это нечто.
И погода - то сугробы по колено, то через пять минут сухо и тепло. Ну так не бывает.
А в остальном милота и позитив конечно, кроме страдашек мамы Хэ-Вон и ее сестры. Ну ладно, драматизма тоже должна быть своя ложка, иначе вообще было бы пресновато. Ну приехала в свою родную деревню на зимовку, что тут интригующего. А оказалось, что у каждого по скелету в шкафу и сложное прошлое)

Постдепрессивное кино одного из ведущих южнокорейских режиссеров современности Ким Ки Дука очерчено маркерами христианских мотивов искупления и всепрощения, страстей человеческих и мучений нечеловеческих, причём на смену ранним поэтическим и гиперреалистическим авторским кинотекстам, в которых боль-любовь-вечность были неделимым целым, произрос кровавый плод пессимистических метафильмов «Пьета», «Мёбиус» и «Один на один», в последнем из которых нынешняя авторская эстетика агрессии/трансгрессии достигла своего пика. Взяв на вооружение трендовую тему мести в рамках многочисленных южнокорейских виджиланте и гиньолей нулевых, а оттого так или иначе повторяясь за другими, не менее мастеровитыми, и рефренизируя самого себя, Ким Ки Дук в «Один на один» бережно выстраивает актуальную и жизнеспособную за счёт своей тотальной универсальности социальную вертикаль строго по Гегелю.

Между тем, внятный социальный месседж от Ким Ки Дука — редкость чрезвычайная, даром что «Саматирянка» 2004 года слишком уж стремилась показательно зафиксировать проблему детской проституции, южнокорейских сонечек мармеладовых и отцов и детей. Спустя десять лет в «Один на один» режиссёр фрустрирует извечное противостояние власть имущих и народа неимущего; если избавить фильм от присущей ему мистической рефлексии, то все события в нем с лёгкостью проецируются и на наше с Вами невыносимое бытие, причём в отличии от, допустим, Андрея Звягинцева, поздний кинематограф Ким Ки Дука не лощен, не эстетичен. Драматургические коллизии «Один на один» — это сама плоть человеческого падения ниц, со всеми этими метаниями, сомнениями, раскаяниями, реализованная в духе кровавейшего ревенджа и буйномясистого реванша за все содеянное. С какой-то даже жутковатой, пронизывающей лёгкостью режиссёр выносит приговоры, созидает кошмары невыносимых страданий, рисуя портреты палачей и казнённых безо всякой малозначительной патетики. В конце концов, убийцы и их судьи оказываются равными друг другу; но только что первых, что вторых рассудит лишь Бог, ибо так тонка грань между правосудием и бессмысленной природой мести, между фанатичной верой в своё право на силу и просто верой в то что неизбежно воздастся. Впрочем, искусный реализм в картине соседствует с весьма прямолинейными христианскими мотивами, делающими на выходе «Один на один» эдакой вариацией финчеровского «Семь».

Но вместе с тем новый фильм южнокорейского кудесника крови является притчей, настоянной на религиозных дрожжах, учитывая сколь сильно Ким Ки Дук, не утруждаясь всамделишной завуалированностью, педалирует очевидную символику семёрки. Семь антагонистов, семь протагонистов, семь праведников и семь грешников, «Каин отмщен семь раз», семь ангелов и семь бесов, чуть ли не семь раз отмерь и один отрежь — и герои, каждый раз встречаясь один на один с виновником ужасного детоубийства, этого чаянного преступления против невинности, режут, ломают, калечат, уничтожают тех, для кого жизнь человека ничто, а раскаяние и искупление невозможно просто так. Не в природе и породе самих мучителей каяться за то в чем грешны. Однако Ким Ки Дук противопоставляет этих жалких, мямлящих в своё оправдание все что угодно, ничтожных и лишенных всяких регалий их судей и палачей, которые самовольно пошли на эту Голгофу, дабы не допустить, дабы предотвратить новые преступления. При этом режиссер прибегает к тотальной метафоричности, лишив мстителей и имен, и даже настоящих лиц — они лишь тени, бесплотные духи, что в час теней в лесу теней плетут тенета мести. И порой их жалостливость, их совестливость спасает этих никчемных «людей приказа» от ещё более худшей участи: бумеранг насилия имеет привычку возвращаться, а кровавые реки никогда не будут источником очищения. Но, пожалуй, не сегодня, не сейчас…

Не хотела в это ввязываться (все-таки более 50 часов экранного времени) - но оно как-то само получилось.
Чтож, как всегда: сначала хочется поставить более высокую оценку, чем на последней трети серий. Я была уверена, что вот это точно семерка. Увы.
Плюсы:
Красиво. Костюмы, интерьеры, природа. Вот за это я, наверное, люблю исторические дорамы - за некую восточную помпезность и роскошь.
Интересный сюжет. Политика, еще раз политика, много альянсов, предательств, двойной игры. А розовые сопли задвинуты даже не на второй, на 5-й план.
Привязка к истории. Пусть с неким вымыслом, но после такого сериала даже я, ничего не знающая про историю Кореи, запомнила кто такие Самбон и Ли Бан Вон. Жаль, у нас с таким размахом не снимают и не популяризируют историю.
Минусы:
Куча народа, которых ни по имени, ни в лицо не запомнишь. Корейцы - молодцы, они все правильно делают, но при переводе это теряется. Отсюда второй минус
Претензия скорее к переводчикам - не переводят ВСЕ подписи (а корейцы заботливо подписывают КАЖДОГО нового персонажа, да и тех, кто давно не мелькал в кадре - чтобы зритель чувствовал себя комфортно)
"Вездешний" минус неправдоподобности, который, похоже, целиком и полностью зависит от цензуры. Эти детсадовские пытки. Псевдо-алая кровища на воротниках (??? били то всех в другом месте). Не, ну актеры старательно изображают страдание в нужных местах... Но выглядит не очень. И сюда же - то, что на главных героях все как на кошках заживает за ночь. И бьют их аккуратно и мордашки не задевают. А если как будто задевают - то умылись и все, никаких царапин.
Ну и вообще, вроде страшно-кровавые драматические сцены. Ну и время такое.... суровое... Но все очень условно - что пытки, что убийства, что грабежи.
Под конец стала выбешивать мечущаяся с одного ракурса на другой камера.
Ну и сюда же - неадекватность взглядов и политические метания героев. Как-то уж очень крутые виражи они, на мой взгляд, закладывали. И все это с такой искренней верой в свое правое дело. Но не всегда понятно было - чего это вдруг он так решил, если пару серий назад ничего к такому решению не подводило.